Том Харрелл родился 16 июня 1946 года в Иллинойсе. На трубе он начал играть с 8 лет, а выступать – уже в 13-летнем возрасте с местной группой. В 1969 году он закончил учебу в Стэнфордском университете на отделении композиции и начал играть с джазовым пианистом Стэном Кентоном. Уже в 20 лет Харрелл сотрудничал с такими музыкантами, как Арт Блэйки, а получив диплом, ездил на гастроли с биг-бэндами Стэна Кентона и Вуди Хермана. В 1970-х годах он двигался в направлении от больших оркестровых групп в более экспериментальную музыку, играя с джазовым пианистом и композитором Горацио Сильвером. Это сотрудничество окончилось только тогда, когда Том переехал в 1978 году в Нью-Йорк. Там он работал с басистом Чарли Хэйденом, с альт-саксофонистом Ли Куницем, много лет – с Филом Вудсом, записал блистательный альбом «Trumpet Legacy» с другими трубачами – Лью Солоффом, Николасом Пэйтоном и Эдди Хендерсоном. В два десятилетия – в 1970-80-е годы Харрелл играл со всеми великими мира джаза: Биллом Эвансом, Диззи Гилеспи, Хорасом Сильвером, Ли Куницем, Джорджем Расселом, Мэлом Луисом, Филом Вудсом и многими другими.
В 1989 году Харрелл собрал свою группу, открытую для любых музыкальных форм и стилей, и начал очень много сочинять. Харрелл писал музыку каждый день – ему было важно упражняться в композиции, он создал сотни и сотни пьес.
«Для того, чтобы придумать что-то новое в музыке – говорил он – я должен все время обновлять, писать, создавать и не зависеть от своего же ансамбля».
Харрелл писал музыку для камерных составов, биг-бэндов, аранжировал музыку французских композиторов-импрессионистов Равеля и Дебюсси, придумывал удивительные сочетания – к примеру, из квинтетов джазовых и струнных. В 1998 году он был признан в США «Трубачом года».
О Харрелле говорят, что «он создает музыку, которая ловит ветер». Сам же он рассказывает так:
«Сейчас в джазе много свободы, это позволяет экспериментировать с элементами разных культур. Ведь джаз всегда был музыкой мира, посмотрите на его историю: там есть влияния европейской классики, африканской музыки, Ближнего Востока. Совершенно естественно, что джаз продолжает впитывать самые разные влияния… Чем больше узнаешь о мировой музыке, тем больше можешь обогатить свою собственную музыку. Музыка вообще объединяет. Это как плач. Мы ведь все отчасти дети, в нас есть взрослое «я» и детское «я». В каждом из нас – несколько личностей. Ребенку внутри нас иногда плохо, и он плачет, а музыка – средство выражения этого нашего «я», это – искусство, построенное на плаче».
Журнал Newsweek признал Харрелла гением, а Entertainment Weekly назвал его запись «Искусство ритма» лучшим джазовым альбомом 1998 года, провозгласив Харрелла «главным трубачом своего поколения».
Фил Шээп, куратор джаза в Линкольн-центре, говорил о нем:
«У него есть все – техника, лиризм, красота и энергия».
За свой диск «Time’s Mirror» Том Харрелл был выдвинут на премию «Grammy» в категории больших оркестров. Он много аранжировал, как для американских музыкантов, так и для европейских: Peanuts, Carlos Santana, Arturo O’Farrill’s Latin Jazz Orchestra, Metropole Orchestra, Danish Radio Big Band, Vanguard Jazz Orchestra, Orchestre National de Lorraine. Его композиции исполняли и записывали такие звезды современного джаза, как Рон Картер, Джо Ловано, Кенни Баррон, Арт Фармер, Крис Поттер, Том Скот, Кенни Вернер, Стив Кан и Хэнк Джонс.
Пока не зазвучала музыка, Харрелл неподвижно стоял перед ансамблем — седой, чрезвычайно странно выглядящий, в глухом длинном кожаном пиджаке. Он стоял, низко опустив голову и вытянув по швам руки, в одной из которых судорожно была зажата труба. Ансамбль заиграл вступление: барабанщик Леон Паркер (тот самый, что обучался игре на барабанах на улицах Нью-Йорка и потому играет без хай-хэта, педальной тарелки, — так ему удобнее), братья Дэвисы — пианист Ксавье и басист Кенни, гитарист Фредди Брайант. Седоглавый Харрелл пришел в движение, и тогда стало понятно, почему он был так зажат до этого: он сдерживал тремор, непроизвольные мышечные движения, которые, едва он поднял трубу, стали сотрясать все его длинное тело. Однако все это продолжалось только до тех пор, пока мундштук трубы не коснулся его искалеченных игрой губ. В это мгновение он замер, руки прекратили ходить ходуном, щеки надулись, и труба запела такую чистую и мощную песню, как будто в один инструмент одновременно дули могучий Клиффорд Браун и нежный Чет Бейкер.
Карьера на протяжении четырех с половиной десятилетий, сотни призов, тысячи концертных программ и выступления во всем мире, дискография в 260 наименований (в записях 30 дисков Том Харрелл выступает как бэнд-лидер). Некоторые из самых впечатляющих записей – эксперименты во взаимодействии трубы и голоса. И после всего этого Харрелл все еще может удивить и порадовать новым, оригинальным, современным джазом.