Джон Ли Хукер ушел из жизни летом 2001 года. Оставив после себя 100 с лишним авторских альбомов и… несколько дат своего дня рождения. Общепризнанной сейчас считается 22 августа 1917 года, но в разных источниках до сих пор встречаются цифры 22.08.1915 и 17.08.1920. И это неудивительно: Джон появился на свет в многолюдной негритянской семье – вместе с ним у его матери было одиннадцать детей! Вполне вероятно, что настоящий день его рождения не совпадает ни с одной из перечисленных дат. Тогда в южной сельской американской глуши таким деталям не придавали особого значения – и какая, в самом деле, разница, умер он в 83 или в 85 лет? Главное, что вместе с ним ушла большая часть того самого блюза Дельты, исконного деревенского стиля, с которого когда-то начиналась история жанра.
Итак, предположительно 22 августа 1917 года в небольшом городке Кларксдейле в штате Миссисипи родился Джон Ли Хукер (John Lee Hooker).
Мать его работала в сельском хозяйстве, отец был пастором, и жизнь их не баловала. Маленький Джон познакомился с музыкой там же, где и большинство его сверстников – в церкви, где негритянские хоры исполняли спиричуэлс. Он тоже научился петь и регулярно участвовал в выступлениях. Блюзом заинтересовал его отчим – Уильям Мур, фермер, и в то же время известный в своем городе блюзмен, – он дружил с такими блюзовыми корифеями, как Чарли Паттон и Блайнд Лемон Джефферсон. Хукер вспоминал впоследствии: «Я видел Блайнд Лемона, когда мне было девять лет. Он приезжал к нам в гости повидаться с отчимом. Боже мой, как здорово он играл на гитаре! Я тогда ничего ещё не умел, но запомнил всё очень хорошо. Моя душа приросла к этой музыке, и я дал себе слово, что, когда вырасту, тоже буду играть и петь блюз».
Первая собственная старенькая гитара появилась у Джона в 12 лет. Это был подарок Тони Холлинза – известного местного музыканта. Видя успехи пасынка, отчим подарил ему новый инструмент и научил практически всему, что умел сам.
Музыка музыкой, однако в родном городе Джон попросту вынужден был основное время посвящать работе на ферме. Это ему не очень нравилось, и в 14 лет он сбежал в Мемфис – уехал жить к тетке. В Мемфисе Хукер подрабатывал в местном театре “Beale Street” и играл блюз на улице – прохожие кидали ему мелкие монетки. Там он познакомился с другим будущим великим блюзменом – Робертом Локвудом, и они частенько поигрывали вместе.
Через несколько лет Джон возвратился домой, но не выдержал и в 1936 году уехал на север – в Цинциннати, штат Огайо. На этот раз навсегда – в Кларксдейл он уже не вернулся. В Цинциннати Хукер меньше играл блюз, в основном он выступал в разных спиричуэл- и госпел-группах (“Fairfield Four”, “The Big Six” и других).
Хукер искал место, в котором людям действительно нужен блюз – блюз, который он любил больше всего в жизни. И в 1943 году он нашёл такое место – им оказался Детройт, центр автомобильной промышленности США, переживавший экономический бум благодаря массовым военным заказам. Этот город на несколько десятилетий стал домом для музыканта.
В «автомобильном городе» Джону сначала приходилось работать и на фабрике, и в музыкальном магазине, а играть – в дешёвых клубах и на негритянских вечеринках, но он никогда не жалел об этом. «Если ты в грязи и проблемах по самые уши, то это уже блюз, – говорил он. – Не стоит думать, что блюз – это только песни про отношения мужчины и женщины. Блюз базируется на самых разнообразных вещах». Сейчас это уже расхожая истина, но в то время блюзмены пели в основном о несчастной любви, и широта взглядов Хукера была для многих в новинку.
Так получилось, что стиль, который он усвоил от отчима и которому оставался верен – буги – монотонный, гипнотизирующий, энергичный в любом темпе, оказался как нельзя кстати в Детройте. В нём было что-то от эпохи механического прогресса: фабрики, заводы с их конвейерами воспитывали несколько иное отношение к окружающей действительности, чем, скажем, более рафинированный стиль жизни Нью-Йорка.
С 1943-го до 1948-го прошло целых пять лет. Джон стал более-менее известен в узких блюзовых детройтских кругах, получил в знак признания подарок – электрогитару – от самого Ти-Боуна Уокера, стал наконец немного зарабатывать, женился, родил дочь, обзавелся собственным менеджером… – всё шло к тому, что он должен был вырваться из прежних рамок. Для первого успеха не хватало только первого явного хита. И его время пришло в 1948 году. В середине сентября менеджер музыканта, Элмор Барби, отнёс катушку с демозаписью продюсеру голливудской звукозаписывающей фирмы “Modern Records”, Берни Бисману, а уже 3 ноября вышла пластинка-сингл, на первой стороне которой была записана “Sally Мае”, а на второй – “Boogie Chillen”. Именно эта вторая вещь через несколько месяцев стала хитом №1 в национальных чартах “Race Records Juke Box” (музыкальных пластиночных автоматов) и обеспечила продажи первого сингла Хукера тиражом 300 тысяч экземпляров. Это очень хорошая цифра для блюза даже и по теперешним временам, а тогда она означала, что пластинке отдаёт предпочтение большинство чёрных посетителей ресторанов и кафе, выбирая репертуар в музыкальном автомате. В общем, полный и абсолютный успех.
Вслед за первыми хитами последовали и другие: “Hobo Blues”, “Crawling Kingsnake”, “I’m In The Mood”… Конец 40-х и начало 50-х стали для Хукера временем, когда пластинки под его именем выходили одна за одной. И не только под его собственным именем – дело дошло до того, что он вынужден был придумать себе изрядное количество псевдонимов.
Всё дело в том, что контракт с “Modern Records” не позволял издавать пластинки на других лейблах, и ему вместе с менеджером пришлось искать выход – предложения поступали отовсюду, а песен у Джона было хоть отбавляй. Для каждого следующего лейбла (“Regal”, “Gone”, “Staff”, “Sensation” и других) они с менеджером придумывали очередной псевдоним, и дело шло как по маслу. Если вы где-нибудь услышите имена таких блюзменов, как Бирмингем Сэм, Дельта Джон, Тексас Слим, Джонни Ли, Джон Уильямс, Буги Мэн, Джон Ли Букер, то знайте, что это всё один и тот же человек – Джон Ли Хукер собственной персоной.
Впрочем, надо сказать, что он никогда не менял своего стиля, записываясь под всеми этими именами, и неизменно сопровождал свой мрачный неприхотливый гитарный аккомпанемент характерным энергичным притопыванием, которое легко прослушивается на многих записях.
Период псевдонимов закончился вместе с контрактом с “Modern Records”, а лейблом, который начал издавать его основные записи, естественным образом стала знаменитая блюзовая фирма “Vee-Jay” и ещё в некоторой степени “Chess”. Хукер отдавал предпочтение “Vee-Jay”, с которой он оставался до 1964 года, но не «обижал» и братьев Чесс, издаваясь у них с 1952 по 1954 годы. Впрочем, он не считал себя «крепостным» артистом никакого лейбла, и поэтому существует масса эпизодических изданий тех лет, принадлежащих разным фирмам звукозаписи. Это создаёт огромную путаницу в ранней дискографии Хукера – окончательного и ясного её варианта попросту не существует.
В интервью артист признавался, что и сам подзабыл про некоторые пластинки, – когда ему о них напоминали. Вообще в истории блюза самым записываемым музыкантом до сих пор считался Лайтнинг Хопкинс, но теперь, после того как специалисты разберут и систематизируют (и издадут в полном объеме) ранние песни Хукера, Хукер может перехватить первенство.
В 50-х – начале 60-х годов Джон много записывался и постоянно выступал как со своей постоянной группой “Coast То Coast Blues Band”, так и с другими блюзовыми «классиками», в том числе с Мадди Уотерсом. Так случилось, что оба музыканта оказали огромное влияние на зарождавшийся в то время английский белый блюз и блюз-рок. Впервые Хукер попал в Англию в 1959 году и быстро обнаружил, что ему начали подражать некоторые известные местные блюзовые команды. “The Animals”, “The Yardbirds”, “The Spenser Davis Group” – все они делали каверы его песен. A “The Rolling Stones”, которые пели песни Мадди Уотерса, тоже постоянно упоминали Хукера во всех интервью. Самыми популярными песнями в его исполнении в Англии стали “Dimples” (1956) и “Boom Boom” (1962) – вторая даже появлялась в радиоэфире среди рок- музыки, а в версии группы “The Animals” она занимала верхние места уже в американских поп-чартах.
Через Англию это влияние постепенно возвращалось обратно в Америку, где в начале 60-х электрический блюз начал было сдавать позиции рок-музыке. Хукер даже отчасти вернулся к акустической гитаре и сольным выступлениям – в Нью-Йорке, Сан-Франциско и других местах начиналось возрождение традиционного фолк-блюза. Но уже к концу 60-х электрический буги-блюз опять стал популярен, и блюзмен записал вместе с группой “Canned Heat” один из лучших (и отлично продаваемых) своих альбомов – “Hooker’n’Heat”. Его музыкой увлекались (и исполняли её) “Doors” и Джими Хендрикс, а сам Хукер успешно выступал в престижных нью-йоркских рок-клубах “The Scene” и “Electric Circus”. Вообще, некоторые музыкальные критики считают его одним из отцов-основателей рок-н-ролла, а “Boogie Chillen” – первой рок-песней. Вопросы первенства в чём бы то ни было очень скользкие, и углубляться в эту тему мы не будем, но влияние Джона Ли Хукера на рок-музыку, особенно раннюю, сомнению никак не подлежит. Здесь порой всплывают забавные факты. Один из них: первое выступление на серьёзной сцене Боба Дилана – будущего непререкаемого авторитета американской рок-сцены – состоялось в Нью-Йорке «на разогреве» перед концертом Хукера в 1961 году.
Тем временем блюзмен переезжает в Калифорнию, в город Окленд. Он много концертирует, записывается и в 1980 году получает наконец заслуженное место в Зале славы американского Блюзового Фонда им. У. Хэнди. После этого карьера Хукера почти целое десятилетие медленно идет на спад – на фоне повсеместного снижения интереса к блюзу в США. К тому же музыкант начал разочаровываться в своих издателях: многие продюсеры хотели записывать исключительно модную, сиюминутную музыку и заставляли его в чём-то изменять своему стилю.
Но в 1989 году произошло грандиозное возвращение артиста – Хукер выпустил альбом “The Healer” (лейбл “Chameleon Records”), который принёс ему первую премию «Грэмми», а заодно и вернул былую популярность. Записанный вместе с множеством приглашённых гостей (знаменитых и не очень) – Карлосом Сантаной, Бонни Райт, Робертом Крэем, Canned Heat, Джорджем Торогудом – этот альбом до сих пор остаётся одним из самых продаваемых. А в 1991 году Хукера избирают и в Зал славы рок-н-ролла.
Все последующие (также очень удачные) его проекты сделаны аналогичным образом – вместе с именитыми друзьями-музыкантами, причём не только блюзовыми. “Mr. Lucky”, “Boom Boom”, “Chill Out”, “Don’t Look Back”, “Best Of The Friends” – эти альбомы принесли Хукеру несколько новых премий «Грэмми» и признание большой аудитории, включая поклонников рок-музыки. Ещё бы, ведь сайдменами у Хукера были не кто-нибудь, а Кейт Ричардс, Карлос Сантана, Ван Моррисон, Эрик Клэптон, Рай Кудер…
Теперь, когда ушёл один из последних блюзменов, который видел, как это всё начиналось, можно сказать с уверенностью, что сам блюз жив и неплохо себя чувствует. Он переживёт любые музыкальные моды, потому что в нём есть эмоции и слова, необходимые людям. Хотелось бы привести в завершение замечательное высказывание самого Джона Ли Хукера: «Блюз не делает вас бедным, блюз не делает вас несчастным. Всё наоборот – он приходит к вам, когда вам грустно, когда что-то идёт не так, как надо… Блюз поддерживает и согревает вас. Блюз – это не депрессия, это душевный подъём».