Он был “прохладным“ задолго до рождения “cool“ – прохладными были, по большому счёту, и объятия публики для творчества маэстро – его карьера дирижёра была довольно скромной, чего не скажешь об огромном наследии, значение которого раскрылось много позже. 10 августа 1909 года – в городе Терре-Хот (штат Индиана), на свет появился замечательный пианист, композитор, аранжировщик и бэнд-лидер, по имени Клод Торнхилл (Claude Thornhill).
Торнхилла часто называют родоначальником стиля “cool“, поскольку его инновационные “звуковые опыты“, оригинальные аранжировки и необычное звучание оркестра подготовили почву для создания Майлсом Дэвисом и Гилом Эвансом (который, к слову, был аранжировщиком у Торнхилла) альбома “Birth Of The Cool“ и предвосхитили успех оркестра Стэна Кентона. Да и состав оркестра Торнхилла тоже был необычным, ведь он был одним из первых джазменов, который использовал инструменты (такие, как туба, валторна, флейта), более характерные для симфонических оркестров. И в этом явно сказывалось испытываемое им влияние композиторов-импрессионистов, быть может, его любимого Клода Дебюсси, и, уж конечно, классическое образование, которое он получил в юности.
Рождённый в семье шахтёра и церковной органистки, Клод в раннем детстве проявил уникальный талант и уже через несколько лет сформировал передвижной дуэт с талантливейшим кларнетистом Дэнни Поло. Обучаясь в средней школе в Гринфилде, он играл с несколькими театральными коллективами, а позднее, когда ему исполнилось шестнадцать, поступил в консерваторию Цинцинатти в штате Огайо. В том же году вместе со своим близким другом, кларнетистом Арти Шо, Клод начал исполнительскую карьеру в оркестре Остина Уайли в Кливленде. А ещё несколько лет спустя, в 1931-м, они с Шо отправились покорять Нью-Йорк, где Торнхилл проходил обучение в престижном институте “Кертис“.
В целом, 1930-е прошли для будущего бэнд-лидера под знаком плодотворной работы в качестве аранжировщика, и, кстати сказать, он заработал себе на этом поприще отличную репутацию среди музыкантов. К примеру, в 1934-м он присоединился к оркестру своего друга Гленна Миллера, c которым путешествовал по Западному побережью. А в дальнейшем работал аранжировщиком в “Skinnay Ennis Orchestra“ на радиошоу Боба Хоупа и написал несколько аранжировок для великолепной Максин Салливан, две из которых, “Loch Lomond” и “Gone with the Wind“, стали серьёзными хитами певицы. Да и вообще, на протяжении всего десятилетия он сотрудничал с несколькими известными биг-бэндами, в том числе с оркестрами Бенни Гудмана, Расса Моргана, Пола Уайтмана и Рэя Нобла.
Однако, помимо работы аранжировщика, Клод успевал записываться и как пианист: первые его записи можно услышать в композиции “Solo Hop“ с оркестром Гленна Миллера, а также в некоторых записях с Билли Холидей конца 30-х годов. И лишь в 1939-м он решил наконец создать собственный оркестр, который, правда, дебютировал только в 1940-м – после долгих размышлений и подготовки своего руководителя. “Моей целью было создать что-то новое, оркестр, звучание которого отличалось бы от других, и я написал шестьдесят аранжировок, чтобы начать работу“, – говорил Торнхилл. Однако вопреки ожиданиям, его оркестр на первых порах не имел особенного успеха у публики, а огни танцевальных залов и происки нечистых на руку промоутеров пагубно сказывались на моральном духе членов группы.
Но музыка, что это была за музыка! Реакция профессиональных музыкантов и серьезных любителей джаза была восторженной. Известный критик Джордж Т. Саймон написал об этом несколько лет спустя: “Чисто музыкальная красота и великолепное музыкальное настроение, воображение и остроумие, вкус и оригинальность, последовательность и тонкая музыкальность. Никогда не было группы, которая могла бы сравниться с оркестром Торнхилла“. Сам Дюк Эллингтон отзывался о Торнхилле, как о “единственном, кто делал нечто, отличающееся от нормы“ (то есть от большинства свинговых оркестров того времени). А Джеймс Линкольн Коллиер написал в своей книге “Становление джаза“: “Его главным аранжировщиком был Гил Эванс, родившийся в Канаде в 1912 году. Прежде он руководил небольшими оркестрами, писал музыку, а с 1941 года стал работать в оркестре Торнхилла. В своих аранжировках он делал упор не на энергичный свинг и не на солистов, хотя в оркестре одно время играли Ред Родни и Ли Конитц, а исключительно на разнообразное и богатое звучание“.
Что ж, эти же качественные музыкальные характеристики в полной мере отвечали и требованиям Торнхилла, который был душой оркестра. А душа его чувствовала тёплый и мягкий звук смешанных и приглушённых тонов, который мог вдруг внезапно взорваться в кульминации, подобно классическим симфоническим оркестрам. Порою группа из шести кларнетов играла в унисон практически без вибрато, а звуки фортепиано Торнхилла переливались красотой и юмором. Как говорил потом Гил Эванс, “мелодия, гармония, ритм отодвигались на второй план. Всё было нацелено на качество звучания, и ничто не должно было отвлекать от этого. Оно нависало над всеми, подобно облаку“.
Именно таким было звучание оркестра Клода, когда он записал свой знаменитый хит “Snowfall“ в 1941-м. И он почти добился коммерческого успеха в 1942-м, когда играл в “Paramount Theater“ в Нью-Йорке за $10,000 в неделю, но… как и все музыканты военного времени, Тронхилл не избежал призыва в армию. Он мог бы служить как музыкант в ранге офицера береговой охраны, но выбрал для себя службу в военно-морском флоте США в самом низшем ранге помощника моряка, заявив, что хотел бы остаться в стороне от музыки. Однако полной музыкальной изоляции не случилось, потому что часть своей трёхлетней службы он всё-таки провел в путешествиях по местам дислокации американских войск в тихоокеанском регионе, играя в разнообразных театральных шоу.
В 1946 году, когда Торнхилл был уволен из ВМФ и вновь организовал свой довоенный оркестр – он продолжал следовать своей уникальной стилистической линии, лишь добавив к своему звучанию некоторые элементы би-бопа. Вернулись в оркестр и почти все прежние музыканты, такие как Джерри Маллигэн, Денни Поло, Барри Галбрайт, а также добавились новые, такие как Рэд Родни, Ли Конитц и Джо Шульман. Тогда Торнхилл вновь воспользовался услугами своего старого друга Гила Эванса, а их творческий союз, особенно ярко проявивший себя в безукоризненно чистой и нежной интерпретации “эвансовской“ аранжировки темы Диззи Гиллеспи “Anthropology“ (1947), стал самым примечательным примером “торнхилловского“ стиля, который повлиял потом на записи Майлса Дэвиса в 1949-м. Но, к сожалению, новый, и весьма интересный коллектив, не состоявшись коммерчески, окончательно распался в 1948 году. А Торнхилл с начала 1950-х годов вёл кочевой образ жизни: недолгое время он был музыкальным руководителем у Тони Беннетта, предпринял несколько попыток собирать на время выступлений свой биг-бэнд, приглашая как прежних, так и новых музыкантов, но к 1960 году всё-таки исчез с музыкального горизонта.
По слухам, поселившись в последние годы в Нью-Джерси, он играл с небольшими коллективами на выпускных вечерах и танцевальных павильонах до самой своей смерти. Но напоследок Клод Торнхилл всё же успел оставить неизгладимое впечатление своей музыкой, в последний раз собрав большой оркестр для выступления в городе Steel Pier в Нью-Джерси, всего за несколько дней до ухода в мир иной. И хотя эпоха биг-бэндов уже давно уступила свой трон рок-н-роллу, этот концерт, которому суждено было стать прощальным, собрал полный аншлаг.
Маэстро скончался после двух сердечных приступов 2 июля 1965 года в своём доме в городке Кондуэлл (штат Нью-Джерси). Оттенком грусти веет от его истории, но, к счастью, далеко не забвением. И в заключение хотелось бы перефразировать слова одного из участников оркестра Клода, трубача Расти Дедрика: «Бывают мгновения, о которых много лет спустя мы помним больше, чем о тех, что случились вчера».