13 и 14 июля 1962 года на студии Руди Ван Гелдера в Инглвуд Клиффс записывался альбом “The Tokyo Blues” пианиста и композитора Хораса Сильвера . В том же году он был издан лейблом “Blue Note”.
Меньше чем за год до записи, в конце 1961-го, Сильвер дал несколько концертов в Токио и, конечно же, вернулся в Штаты переполненный впечатлениями и японскими мелодиями, которые звучали вокруг во время его турне. И весь этот культурый опыт вдохновил музыканта на создание четырёх новых композиций, которые он и записал в июле 1962-го для альбома “The Tokyo Blues”, присовокупив мало известную балладу Ронелла Брайта “Cherry Blossom”.
Как справедливо отмечает Стив Леджетт в обзоре альбома для “allmusic”, после такой предыстории можно было бы предположить, что получившаяся музыка будет носить какие-то явные следы «японского влияния» – однако именно этого и не произошло. Используя как основу латинские ритмы и блюз, Сильвер создает материал, который целиком укладывается в его концепцию хард-бопа – полного многочисленных тонких стилистических кросс-культурных отсылок и параллелей – но всё же того самого, что Хорас играл практически всю свою карьеру. Но от этого не менее увлекательного.
Квинтет Сильвера, в который тогда входили тенор-саксофонист Джуниор Кук, трубач Блу Митчелл, контрабасист Джин Тэйлор и барабанщик Джон Харрис, легко и вдохновенно играет музыку лидера. Её пространством, «полным воздуха и света», особенно удачно, на взгляд критика, пользуется Кук, выстраивающий почти осязаемо яркие соло. Среди самых интересных композиций Леджетт выделяет оба очень гармонично развивающихся блюза, “Sayonara Blues” и “The Tokyo Blues”, а также интерпретацию “Cherry Blossom”, в которой Сильвер делает явное усилие, чтобы не выбиться из формата баллады в «едва сдерживаемую миниатюру» в миноре. По сути, заключает критик, “The Tokyo Blues” является «типичным продуктом Сильвера того времени», а вовсе не грандиозным фьюжн-экспериментом по слиянию хард-бопа и восточных традиций. Конечно, японские мелодии оказали неоспоримое влияние на музыканта, но он успел перевести их на такой глубокий уровень своего видения, что они не породили никакой вылазки в новое музыкальное измерение, но превратились в естественное продолжение индивидуального стиля Хораса Сильвера и его узнаваемого уникального стиля.