Нино Катамадзе встретилась с корреспондентом НСН и специально для «Радио JAZZ 89.1 FM» рассказала о джазовой музыке, неиссякаемых источниках вдохновения и своём самом необычном зрителе.
— С 2006 года ваши альбомы носят названия цветов: Black, White, Green, Blue. Сегодняшний релиз носит название “Yellow” — самый жизнерадостный цвет в этой палитре. Почему в этот раз выбор пал именно на него?
— Знаете, я не люблю стереотипы — обычно жёлтый цвет считают цветом расставания, разлуки. Это какое-то устаревшее, советское представление о нём. Во-первых, нам хотелось сломать этот стереотип. А во-вторых, Yellow – это солнце, огонь, это стихия, наполненная любовью и сумасшедшей положительной энергетикой. В такую стихию мне и хотелось окунуться.
— Как долго шла работа над этой пластинкой?
— Весь альбом мы записали за неделю. Музыка просто лилась сама собой. Хотя изначально не было понятно, какой именно получится пластинка. Если на концерте можно спокойно исполнять композиции с разных альбомов — главное, чтобы сохранялась драматургическая линия — то в пластинке важна именно концепция, которой должно соответствовать всё: и звучание, и тематика песен, и даже цвет. Если бы альбом назывался, например, «Ультрафиолет», то звучал бы совсем по-другому, и его энергетика была бы совершенно иной. Вообще мне кажется, только позже понимаешь, какой именно получилась пластинка — после самой записи, даже после презентации. После этого альбом уже по-другому слушается — я имею в виду и музыкальные ноты, и душевные.
— В чём Вы находите вдохновение?
— Для меня вдохновение — это утро, семья, общение, желание жить, любить людей, а ещё цели, какие-то компромиссы, на которые приходится идти ради них. Словом, разнообразие твоего внутреннего мира — это и есть вдохновение. На концертах, например, я всегда запоминаю моменты, от которых я особенно счастлива, и наоборот — которые мне хотелось бы немного улучшить. И моё вдохновения для следующего выступления — это работа именно над теми нюансами, которые накануне хотелось сделать красивее, довести до идеала.
— О Вас чаще всего пишут как о джазовой певице. А к какому направлению Вы сами чувствуете наибольшую причастность?
— Свою музыку джазом я никогда не называла. Хотя может быть, свободная форма, музыкальные линии действительно их роднят. За эту свободу я джаз очень люблю: свободная форма открывает тебя, и ты можешь позволить себе рассказать обо всём в каждой композиции. В этом смысле джаз для меня — это ответ на все вопросы. Мне, конечно, нравится, что моя музыка к нему приближается, но в ней есть ещё и очень многое от других музыкальных жанров.
— Вы помните, когда впервые услышали джаз?
— Да, это случилось уже в относительно взрослом возрасте, я не была ребёнком. По телевизору показывали прекрасного грузинского контрабасиста Тамаза Курашвили. Это было фантастическое зрелище — очень неординарный, интересный музыкальный ракурс. Это отчасти повлияло на мои музыкальные взгляды, но и другого влияния было достаточно: в селе, где я выросла, половину населения составляли греки, так что у меня была возможность приобщиться не только к грузинской, но и к греческой музыкальной культуре, я могла сравнить «цвета» музыки и оценить её многообразие.
— Как Вы считаете, для артиста правильнее оставаться в рамках одного музыкального стиля или экспериментировать в разных?
— Всё зависит от темперамента человека, от его мировоззрения и мироощущения. Кому-то больше по душе джаз, для кого-то существует только романс, для кого-то — рок, а кто-то любит их все смешивать. Кстати, поэтому мне кажется, что очень важно следить за появлением новых музыкальных направлений — ведь так или иначе их порождает внутренний мир людей. Это очень интересно.
— Вы слушаете кого-то из современных музыкантов для души?
— Конкретных имён, за которыми я бы пристально наблюдала, честно говоря, нет. Но я стараюсь часто скачивать и слушать новую музыку, нахожу много хорошего. Благо, соцсети и интернет-сервисы сейчас позволяют легко это делать. Вот, например, мои друзья учатся в Беркли и постоянно выкладывают фантастические композиции — и этнические, и современные джазовые, очень разные — я тут же могу это увидеть и послушать.
— Есть ли среди артистов, которых Вы слышали в последнее время, кто-то, с кем Вам хотелось бы спеть дуэтом?
— Может быть, это мой минус, но когда другой человек играет, моё единственное желание — это слушать его музыку. У меня не включается «деловая кнопка»: я не могу сразу сообразить, с кем бы можно было сделать совместный проект. Но с Биллом Эвансом я бы, конечно, спела, если бы могла. И с Джарреттом, и с Завинулом…
— Вы много гастролируете — есть ли разница в том, как публика принимает вас на родине в Грузии, в России, в западных странах?
— Конечно, у всех свой темперамент, своя социальная история. Я очень люблю сибирские туры — люди там неимоверно тёплые. В России и в Украине тоже люди фантастически открытые. Да и в Европе, и в Америке… Несмотря на разницу в менталитете, душевный контакт всегда и везде чувствуется одинаково. На наши концерты люди чаще всего приходят, уже зная нашу музыку, так что встречают нас, как хороших знакомых.
— Можете вспомнить концерт, который Вам особенно запомнился?
— Недавно был один интересный момент: на концерте в одном из российских городов сидел худенький, высокий молодой человек с толстой книгой в руках и читал весь концерт. Представляете, слушал музыку и читал! Это было прекрасно! Я и так, и эдак старалась привлечь его внимание — не помогало. Это было очень необычно, я бы лично до такого не додумалась. Слушать музыку и читать книгу дома — это обычное дело, но чтобы читать на концерте! Хотя я всё равно считаю комплиментом то, что он пришёл именно на наше выступление.